21. Месье Ледюк

Я вздрогнула, когда он это произнес. Нет, я и раньше понимала, что Этьен, пусть и косвенно, был замешан во всём этом, но услышать это от постороннего человека было мучительно больно. Лео же, как я заметила, одобрительно кивнула.

— Ну, что же, — сказала она, — раз в этом вопросе мы пришли к единому мнению, то мы готовы вас выслушать, молодой человек. Надеюсь, ваша откровенность не закончится на этом признании.

— Не извольте беспокоиться, сударыня, я расскажу всё, что знаю. Правда, знаю я не так много, как, может быть, невольно дал вам понять. Но, если позволите, расскажу это несколько позже. А пока я хотел бы обсудить с вами совсем другой вопрос. Человек, который узнал королеву, находится сейчас в Розенбурге. Я должен встретиться с ним в самое ближайшее время — он ждет, что я подтвержу его предположения.

Лео нахмурилась:

— Но вы же не собираетесь этого делать, сударь? Вы же понимаете, какая опасность грозит Алессандре, если при дворе узнают, что она жива?

Офицер кивнул и облизал пересохшие губы. Ах, мы даже не предложили ему воды!

— Я постараюсь убедить его, что он ошибся. Он видел королеву лишь однажды, и я не думаю, что он уверен в своей правоте. Я скажу ему, что познакомился с дамой, на которую он указал, и убедился, что это — не ее величество. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы он прекратил вас подозревать.

Он упрямо называл меня королевой, хотя я не имела уже никаких прав на этот титул. Но у меня не было сил, чтобы ему возразить.

— Мы будем признательны вам, сударь! — сказала тетушка, когда молчание затянулось. — Сделайте так, как намеревались, а потом возвращайтесь к нам, и мы продолжим наш разговор. Только будет лучше, если вы придете к нам в дом уже после того, как стемнеет и постараетесь сделать это незаметно — не думаю, что для человека из тайного сыска это будет сложно.

Шевалье похвалил ее за осторожность и жадно выпил целую кружку воды. Мы предложили разделить с нами обед, но он отказался.

— Будет лучше, если я не стану медлить и поговорю с месье Ледюком прямо сейчас. Он — помощник бургомистра, и я надеюсь застать его в ратуше.

Он удалился, а мы погрузились в томительное ожидание. На столе уже стояли обеденные блюда, но ни я, ни мадемуазель де Шатильон не смогли проглотить ни крошки. А вот на аппетите Лео волнение не сказалось — она полагала, что любую опасность лучше встречать на сытый желудок.

Я накормила маленького Андрэ, уложила его спать и вернулась в столовую, где Велия и Лео всё еще сидели за столом.

— Я знаю этого месье Ледюка, — сказала хозяйка. — Вернее, я знакома с его сестрой. Он отвечает за торговые дела в нашем городе. Кажется, он весьма амбициозен и жаден до денег.

— Если так, то это осложняет дело, — Лео задумчиво потерла нос. — Для него участие в поимке Алессандры могло означать быстрое продвижение по службе. Его бы заметили, наградили и, возможно, дали бы должность в столице. Боюсь, даже если шевалье удастся убедить его, что он ошибся, он всё равно станет следить за нами. А возможно, напишет еще одну кляузу или даже лично поедет в Лиму.

Это означало лишь одно — нам придется уехать из Розенбурга. И сделать это тайно, чтобы месье Ледюк не смог за нами увязаться. Я почувствовала отчаяние. Андрэ был еще слишком мал, чтобы скитаться с ним по постоялым дворам.

— Прости, Велия, но нам придется оставить Розенбург, — мысли Лео двигались в том же направлении. — И, боюсь, в Линарии нам уже не укрыться. Нам следует податься в Антарию. Да-да, я знаю, что мы враждуем с антарийцами уже много столетий, но это — вражда королей, а не наша. Нам же она, напротив, сыграет на руку. В Антарии нас никто не станет искать. Да и не сможет сделать это, даже если захочет.

Антария была совсем неподалеку — по другую сторону Сежальских гор, и в окрестностях Розенбурга было немало проводников, которые за небольшую плату водили желающих через границу тайными горными тропами.

— Ты права, дорогая! — неожиданно поддержала ее Велия. Как ни странно, она почти не расстроилась из-за предстоящей разлуки с нами. Впрочем, причина этого стала понятна уже через секунду. — Только не думаешь же ты, что я позволю вам податься туда одним? Нет-нет, я намерена быть подле нашего маленького принца, куда бы вы ни отправились.

Она заявила это столь решительно, что даже Лео не нашла, что ей возразить.

А я попыталась представить себе, как мы пойдем через горы с ребенком на руках и старенькой мадемуазель де Шатильон, и не смогла этого сделать.

Колокольчик на дверях отвлек меня от раздумий. У горничной был трехдневный отпуск, на время которого она уехала в деревню к родителям, и мне пришлось самой выйти на крыльцо.

— Шевалье? — я удивилась и испугалась одновременно. — Мне казалось, мы договорились, что вы придете к нам вечером.

— Ситуация изменилась, ваше величество, — он выглядел виноватым. Я предложила ему войти, и разговор мы продолжили уже в гостиной. — Я старался быть убедительным, но месье Ледюк мне не поверил. Он абсолютно уверен в своей правоте и полагает, что либо я недостаточно хорошо знал королеву, либо вам удалось купить мое молчание.

— Какой наглец! — возмутилась мадемуазель де Шатильон. — И чего же он хочет?

— Он хочет лично встретиться с ее величеством. Я продолжал утверждать, что не узнал в вас королеву, но он заявил, что хочет лично поговорить с молодой женщиной, которая живет в этом доме, кем бы она ни была. Этого я ему не мог обещать, не спросив вашего согласия, но он намерен прийти сюда через четверть часа.

Лео едва не зарычала от негодования.

— Ваше величество! — воскликнул шевалье. — Я соглашусь с любым вашим решением. Если вы прикажете, я вызову этого мерзавца на дуэль и обещаю вам, что не дам ему ни малейшего шанса.

Лео кровожадно закивала, но я не готова была так жестоко поступить с человеком, вся вина которого заключалась лишь в том, что он оказался слишком наблюдательным. К тому же, дуэль вызовет ненужные разговоры.

— Нет, не нужно, — попросила я. — Я встречусь с ним, если он на этом настаивает, и постараюсь убедить его в том, что я — не та, за кого он меня принял.

Во взгляде шевалье промелькнуло сомнение, но он лишь поклонился, давая понять, что выполнит всё, что я пожелаю.

Ровно через четверть часа в наш дом пожаловал еще один гость. Месье Ледюк оказался высоким худым мужчиной с цепким взглядом и крючковатым носом. Едва посмотрев на него, я поняла, что, чтобы я ни говорила, мне не удастся его переубедить.

И словно подтверждая мои мысли, он поклонился так низко, как кланяются только венценосным особам.

— Рад приветствовать вас в Розенбурге, ваше величество! Месье Ледюк, председатель торговой палаты города, к вашим услугам!

Я покачала головой:

— Не понимаю, о чём вы говорите, сударь! Для меня большая честь, что вы спутали меня с королевой, но, уверяю вас, вы ошибаетесь. Шевалье де Ламаж уже рассказал нам вкратце суть дела, и смею вас заверить, что, придя сюда, вы только потеряли время. Я — мадам Бриссак, племянница мадемуазель де Шатильон по линии ее отца барона де Шатильона.

На мне была иллюзия, поддерживаемая не только моей слабой магией, но и куда более сильной магией Велии. Но слишком сильно изменить мою внешность мы не решились — ведь этот месье видел меня в моем подлинном состоянии, и значительные изменения могли его только насторожить.

— Ну, что же, сударыня, — он кивнул, давая понять, что готов принять и мою версию, и перестал обращаться ко мне «ваше величество», — в таком случае вам не составит труда доказать мне, что я ошибаюсь. Вы же понимаете — вопрос слишком серьезен, чтобы я мог поверить вам на слово. Вы так похожи на королеву Алессандру, и вы появились в Розенбурге примерно тогда, когда народу сообщили о ее гибели, что мои подозрения имеют под собой основания. А раз так, то я просто обязан поставить о них в известность королевский двор. Если я окажусь не прав, я принесу вам искренние извинения и выплачу ту компенсацию, что вы пожелаете.