— Рад, что вы прибыли в Линарию, ваша светлость! — Этьен улыбнулся в ответ. — Это свидетельствует о том, что отношения между нашими странами восстанавливаются.

— Именно так, ваше величество, — кивнула я. — Наш король Родриго Пятнадцатый относится к вам с большим уважением, и его желание укрепить мир между нашими странами ничуть не уступает вашему.

Переходить к сути вопроса было еще слишком рано, и мы с большой настойчивостью обсудили красоты Лимы и прелести линарийской погоды. Наконец, его величество сделал первый шаг.

— Означает ли наличие верительной грамоты, что его величество Родриго Пятнадцатый изволил передать с вами что-то, что не посчитал возможным доверить письму? — его взгляд остановился на моем лице.

— Да, ваше величество, — подтвердила я. — Мне поручено сообщить вам, что его величество полагает, что прочнее всяких прочих нитей две страны может связать союз двух венценосных сердец, — я дала ему минуту, чтобы осознать всё сказанное мной, и продолжила. — Со своей стороны могу добавить, что принцесса Кьяра — подлинный бриллиант в короне Антарии.

Я проговорила всё это и с трудом сдержала вздох облегчения. Я выполнила поручение короля и была теперь свободна от обязательств. Если Этьен решит принять это предложение, то в дело вступят совсем другие люди, и именно они будут оговаривать условия предстоящего брака.

Я была вполне довольна тем, как держалась во время этой встречи — доброжелательно и при этом официально. Я пыталась сосватать бывшего мужа с другой женщиной, и мое сердце даже не трепыхнулось. А то небольшое волнение, что у меня всё-таки было, я связывала исключительно с боязнью быть разоблаченной. Я подумала, что, кажется, уже не способна любить. И подумала об этом не с грустью, а с удовлетворением. В моей жизни был сейчас только один мужчина — мой маленький Андрэ.

— О, ваша светлость, — Этьен так и не отвёл от меня свой изучающий взгляд, — если все женщины Антарии столь же красивы, как вы, то я буду счастлив познакомиться с принцессой Кьярой.

37. Разговор с маркизой

Этот комплимент оказался настолько неожиданным, что даже самой себе я не смогла бы ответить, какие чувства он у меня вызвал. Я знала, что красива, и не стеснялась лишний раз об этом услышать, но в данном случае Этьен отметил не мою красоту.

Конечно, я понимала, что за прошедшие годы у него наверняка было немало женщин, которых он приближал к себе и, возможно, даже любил, но признавать это в теории было легко, а ощутить на практике — гораздо труднее. Сейчас его привлекла совсем чужая женщина, иностранка, которую он видел впервые и которую вот так вот, походя, пытался очаровать.

Я предпочла сделать вид, что не заметила комплимента, сосредоточившись на второй части этой фразы.

— Значит ли это, ваше величество, что я могу написать своему королю, что его предложение вас заинтересовало?

Он усмехнулся:

— Вы выбрали не самое удачное время, ваша светлость, чтобы об этом заговорить. Если не ошибаюсь, вы присутствовали на недавней церемонии у источника, а если так, то должны понять мое состояние. Несколько дней назад я полагал, что на древе Эллинаров появилась еще одна ветвь.

В его словах звучала горечь.

— О, ваше величество, — осторожно сказала я, — но если вы так обеспокоены продолжением рода, то в ваших интересах как можно скорее заключить брачный союз. Ребенок, рожденный в браке, будет принят вашими поддаными с куда большей приязнью. К тому же, жена из королевского рода позволит вам обрести надежного союзника в лице страны, которая за ней стоит.

Мне нелегко дались эти слова — несмотря на то, что прошло уже семь лет, слишком памятны были воспоминания. Я попала в королевский дворец почти случайно — девочка слишком низкого происхождения для того, чтобы быть королевой. Дворняжка, оказавшаяся в резиденции Эллинаров, из которой ее выкинули на улицу, как только она надоела. Поступить так с принцессой Кьярой у них не получится. Я до сих пор не знала, кем, помимо короля, были эти таинственные «они», но еще надеялась в этом разобраться.

— Ваши слова вполне справедливы, сударыня, — едва заметно улыбнулся Этьен, — и я обещаю над ними подумать. Но пока мне не хотелось бы делать никаких официальных заявлений.

Я поняла, что разговор окончен, и поднялась, поблагодарив его величество за уделенное время.

— Рад нашему знакомству, ваша светлость! — Этьен тоже встал. — Надеюсь, вы задержитесь в Лиме, и у нас еще будет возможность поговорить на более приятные темы. На следующей неделе во дворце состоится бал, и я буду счастлив вас на нём видеть.

Я сделала реверанс и вышла из кабинета, ругая себя за то, что так и не смогла заговорить о воде из магического источника. Но стоило признать, что повода к такому повороту разговора Этьен мне не дал — он не отверг предложение короля Родриго, но и не пришел от него в восторг, чтобы пожелать хоть как-то вознаградить передавшую его посланницу.

Вернувшись домой, я коротко изложила содержание нашего разговора в письме к королю Антарии. Наверняка тот посчитает нужным отправить в Лиму своего представителя с более широкими полномочиями, и мне уже не придется более обсуждать эту тему с Этьеном.

Но, как ни странно, к обсуждению матримониальных планов его величества мне пришлось вернуться в тот же день — не успела я отправить письмо с нарочным в Антарию, как мне доложили о визите маркизы де Преваль. Она приехала без предупреждения, что считалось моветоном, и я догадалась, что это как-то связано с моим разговором с Этьеном.

Так оно и оказалось.

— Простите, дорогая Летисия, что поступаю против всяких приличий, но мне необходимо с вами поговорить!

На маркизе было строгое платье, которое ей весьма шло, а из драгоценностей — только серьги, правда, с весьма крупными бриллиантами.

Мы расположились в гостиной, и я велела дворецкому принести чай и пирожные.

— Могу ли я быть с вами откровенной, ваша светлость? — спросила Делфина, когда слуги, оставив подносы на столе, вышли из комнаты. — Мы знакомы с вами совсем недолго, но я уже чувствую к вам расположение и приязнь. Надеюсь, мы с вами сможем доверять друг другу.

— Что вы хотели бы обсудить, ваша светлость? — уточнила я. — Мне очень лестно ваше доверие и смею вас уверить, что я не имею обыкновения разглашать чьи бы то ни было секреты.

Она с удовольствием сделала глоток чая из маленькой чашки и не удержалась от похвалы:

— Восхитительный вкус!

Некоторое время мы помолчали — я не хотела первой начинать разговор, давая возможность маркизе объяснить причину своего визита.

— Я слышала, сегодня вы были на аудиенции у его величества, — наконец, начала она.

Она посмотрела на меня вопросительно, и я кивнула. Это была та информация, которую не имело смысла скрывать — десятки людей видели меня сегодня во дворце.

— Я понимаю, что не имею никакого права интересоваться содержанием вашей беседы с королем, но, видите ли, я уже имею о ней некоторое представление. Да-да, к сожалению или к счастью, даже у стен есть уши. Наверно, вас удивляет мой интерес к этой теме, и я готова его объяснить, — она сделала паузу, давая мне возможность задать вопросы, но я промолчала. — Я — патриот своей страны, ваша светлость, как бы высокопарно это ни звучало. И смею вас уверить, я сделала для Линарии больше, чем большинство из тех придворных, что приближены к его величеству.

Я поняла, что она говорит о тех годах, которые она и ее муж провели на дипломатической службе.

— Эллинары нуждаются в наследнике, и для всех будет лучше, если он будет получен не от какой-нибудь очередной Энрики де Крелон, а от законной супруги. Еще лучше, если эта супруга подарит Линарии не только принца, но и новые земли, и поддержку своей родины.

Собственно, она говорила именно то, что я сама сказала Этьену, и тем не менее, я не торопилась с этим соглашаться.

— Давайте будем откровенны, ваша светлость! — снова предложила маркиза. — Линарии нужен союз с Антарией, и полагаю, вы не будете с этим спорить. Но его величество — не из тех людей, которые руководствуются исключительно здравым смыслом. Он, скорее, полагается на чувства.