Я начала терять терпение:

— Вы можете думать всё, что вам угодно, сударь, но я более не намерена выслушивать ваши бредни. Позвольте мне пройти!

Но он покачал головой.

— Разве вы не поняли, ваша светлость? Я не выпущу вас отсюда! И даже если я ошибаюсь в своих подозрениях, я не смогу вас отпустить. Для меня это слишком опасно. Даже если есть хоть малейшее вероятие того, что вы — ее величество королева Алессандра, я вынужден будут заставить вас замолчать. Слишком многое поставлено на карту, ваша светлость.

Значит, он всё-таки был моим врагом. Но то, что он счел возможным признаться в этом сейчас, меня совсем не радовало. Это означало лишь, что он намерен был довершить то, что не удалось сделать его приспешникам семь лет назад.

— Быть может, ваша светлость, вы хотите меня о чём-то спросить? Так спрашивайте. Боюсь, другой возможности сделать это у вас уже не будет.

Он снял перчатку с правой руки, пошевелил пальцами. Я понимала, что это значит — он собирал на ладонь свою магическую энергию, готовясь нанести удар. Молчать и дальше было бессмысленно. И я решилась.

— Его светлость сказал, что ни у него самого, ни у маркиза Жомини не было намерения убивать королеву. Но значит, кто-то думал по-другому. Не станете же вы утверждать, что ее величество сама спрыгнула в воду? — я продолжала говорить о королеве в третьем лице, не подтверждая догадки графа. — Приказ исходил от вас, ваше сиятельство?

Он одобрительно кивнул.

— Маски почти сброшены, ваша светлость, не так ли? В таком случае не стану отрицать — да, это было мое решение. Оба маркиза полагали, что развод с его величеством выведет вас из игры. Но, кто знает, возможно, спустя какое-то время король понял бы. что совершил ошибку, и снова приблизил бы вас к себе. Тогда всё, что мы сделали, оказалось бы напрасным. К тому же, существовала опасность, что его величество, выслушав вас по возвращению в Лиму, поверил бы именно вам, а не тем доказательствам, что мы с таким тщанием собирали. И тогда уже под ударом оказались бы мы сами. Поэтому я не мог допустить вашей встречи с королем. Вас должны были убрать еще тогда, когда погибла ваша служанка, но вы улизнули, и я испугался, что не сумею вас разыскать. А тут еще один из людей моей службы обратил внимание на то, что в ядовитом зелье, что мы подбросили к источнику, был чужой магический след — не ваш и не вашей полоумной тетки. Если бы об этом стало известно его величеству, наш план мог провалиться. А потом вы сыграли мне на руку, появившись на набережной во время движения королевского кортежа. Там, в толпе, выполнить задуманное было нетрудно. Вернее, так я думал тогда. Кто же мог знать, что вы отдали кому-то свой плащ?

— Но зачем, сударь? — спросила я. — Чего не хватало лично вам? Денег? Власти?

Он рассмеялся:

— Человеку всегда чего-нибудь да не хватает. Разве не так, ваше величество? Но, мне кажется, мы чересчур увлеклись беседой. Боюсь, на этом с откровениями придется закончить. Я рассказал вам уже довольно, чтобы удовлетворить ваше любопытство. Быть может, вы уже сбросите с себя иллюзию? Признаюсь, мне хотелось бы снова увидеть ваше лицо. Я запомнил вас такой юной, такой красивой, такой желанной, — в темных глазах его на миг вспыхнуло что-то похожее на вожделение. Вспыхнуло и тут же погасло. — Нет? Ну, что же, возможно, вы правы. Убить княгиню Алонсо мне будет проще.

На его правой ладони ощутимо заклубилась магия, но к тому моменту, как он запустил в меня бесцветный, но всё-таки различимый шар, я уже была готова к отражению удара. Я тоже успела сбросить перчатки, и навстречу его шару полетел мой.

— Вот как? — удивился он. — А вы, ваше величество, похоже, стали отличным магом. Признаться, прежде ваших способностей я не замечал. Ну, что же, так даже интересней. Так я хотя бы не стану чувствовать себя виноватым за то, что поднял руку на слабую беззащитную женщину. Да-да, как бы странно это ни звучало, но муки совести мне тоже знакомы — знали бы вы, как долго вы являлись мне в снах.

Рассказ о проснувшейся совести не помешал ему нанести новый удар, который я тоже, хоть и не без труда, но отразила. За эти семь лет я многому научилась, в том числе и от Велии. И теперь я уже способна была понять, что граф — из тех людей, которые куда лучше умеют нападать, чем защищаться.

И пока он снова собирал энергию на ладони, я наскоро сделала иллюзию странного, не известного науке зверя, что метнулся к Эрсану с другой стороны. Он довольно быстро сообразил, что это — всего лишь иллюзия, но всё-таки отвлекся, пусть и на мгновение — этого мне хватило, чтобы самой ударить его.

Граф взвыл от боли, и на правом рукаве его камзола я заметила оставленную моей магией отметину.

— Не радуйтесь, ваше величество, — зашипел он, — левой рукой я могу действовать не хуже, чем правой.

Возможно, это было и так, но его левой руке всё еще была перчатка, что тоже давало мне преимущество. Теперь уже я не отступала, а двигалась в его сторону, а он пятился, стараясь не тревожить раненую руку. А вот левой рукой он стал делать что-то странное — он судорожно дернул ворот камзола, и оторвавшиеся пуговицы посыпались на траву. Он порвал и кружево рубашки, и на его обнажившейся груди я увидела темно-фиолетовый камень. Точно такой же совсем недавно дал мне маркиз Дюбуа. Только этот камушек висел на золотой цепи.

Я не могла понять его манипуляций и потому не стала обращать на них внимания, продолжая наносить графу удар за ударом. Но странное деле — теперь они уже не причиняли ему вреда.

Он выставил магический щит? Нет, я бы почувствовала это. Но что же тогда?

Я пробовала снова и снова, но безуспешно.

Граф хрипло рассмеялся:

— Не старайтесь, ваше величество! Это — слишком сильный амулет, чтобы вы смогли пробить его защиту.

Так, значит, это — амулет! Амулет маркиза Дюбуа!

Его сиятельство кивнул, будто прочитав мои мысли:

— Наверняка, его светлость рассказал вам о нём? Это предмет его особой гордости. А вы — дайте угадаю! — ему не поверили. Я и сам когда-то полагал, что это — не более, чем бредни фанатика-мага. Маркиз был одержим идеей сделать для его величества амулет, который защищал бы того даже на расстоянии. Амулет, настроенный на магию Эллинаров. На подбор подходящего материала он потратил огромные средства. Но, надо признать, ему удалось достичь цели. Я — не Эллинар, но даже вокруг меня этот камушек создает броню — теперь, ваше величество, вы и сами видите это. Страшно представить, на что он оказался бы способным, если бы попал в руки его величества. Да, я обещал маркизу, что передам его королю, но когда понял, какой силой он обладает, решил оставить его себе. В конце концов, у его величества есть армия, и личная гвардия, и придворные, которые обязаны его защищать. А я — всего лишь граф, у которого полным-полно врагов. И теперь я лишний раз убедился, что поступил правильно.

И всё-таки я попыталась нанести еще один удар, вложив в него всю ту энергию, что у меня еще оставалась. Но нет — напрасно — граф даже не пошатнулся.

Правда, мне почти удалось обогнуть его, и теперь уже ближе к выходу из парка находилась я, а не он. Но я была ослаблена, а он, напротив, подкопил энергию.

— Вы же не думаете, что я позволю вам уйти, ваше величество? — вслед за словами я получила в спину и удар его магией, который сшиб меня с ног.

Правда, я тут же вскочила. Мне снова пришлось повернуться к Эрсану лицом.

— Этот удар станет последним, ваше величество! — на сей раз он говорил почти спокойно, без гнева и без злорадства. Он понимал, что выиграл этот бой. И не только этот.

Он стоял в нескольких шагах от меня и уже занес для удара руку. Я сжалась, собирая остатки сил, чтобы выставить щит. Но этот щит был слишком тонким, чтобы меня защитить.

Нет, слёз у меня не было. Было лишь сожаление, что никто не узнает правду, и Эрсан снова останется безнаказанным. Зачем, зачем я вернулась в Лиму? Вообразила, что смогу тягаться с теми, кто был гораздо опытнее в дворцовых интригах. И сейчас я боялась не за себя — за сына, за Лео, за отца и сестру.