Герцог кивнул:

— Вы совершенно правы, ваша светлость. Как вижу, я не ошибся, решив вам открыться. Линарии нужен новый король!

— Вот как? — удивилась я. — Но, насколько мне известно, у его величества нет ни братьев, ни дядей, которые могли бы претендовать на престол. Если же претендент будет из совсем другого рода, то не вызовет ли это еще большую вражду — только уже внутри страны?

Де Крелон вздохнул:

— К сожалению, это именно так, сударыня. Возвышение одного рода неизменно приведет к зависти и заговорам со стороны других. Но, тем не менее, есть вариант, который может устроить многих. Должно быть, вы знаете, что простой народ в Линарии почитает память королевы Алессандры — ее гибель овеяна множеством тайн, и никто не удивится, если к этим тайнам добавится еще одна. Королева была добра и справедлива, и многие до сих пор скорбят о ее безвременной кончине.

Я вздрогнула. Меньше всего я ожидала услышать именно это.

— Да, — признала я, — я слышала об этом. Но какое отношение королева Алессандра имеет к текущей ситуации?

Он ответил не сразу.

— Послушайте, ваша светлость, всё то, о чем сейчас пойдет речь, крайне важно, и мне хотелось бы надеяться, что я не пожалею о своей откровенности. Я хотел бы, чтобы всё это осталось между нами. До всех других будет доведена другая, несколько приукрашенная версия. Так вот, княгиня, скажите — могло ли так оказаться, что у его величества и королевы Алессандры был ребенок?

Я не смогла сдержать вздох изумления. Нет, в отличие от д'Эрсана, он ни на что не пытался намекать. Я видела — он не подозревал меня ни в чём. Он явно не знал, с кем говорил. Но в таком случае его слова звучали столь бессмысленно, что я засомневалась в ясности его рассудка.

Я даже посмотрела на Делфину, желая убедиться, что она слышит то же, что и я. Она чуть наклонила голову в ответ, призывая меня выслушать герцога до конца.

— Предположим, перед самой гибелью королева Алессандра родила ребенка — разумеется, мальчика. Так вот — пошел бы за этим принцем народ? Конечно!

Следовало признать — де Крелон отлично сочинял сказки. И теперь я уже не сомневалась, что та история с ребенком Энрики целиком и полностью была придумана именно им.

— Но рядом с королевой Алессандрой во дворце всё время были люди, — возразила я. — Как вы собираетесь убедить их в том, что она была беременна? Ее видели фрейлины, слуги, которые оспорят ваши слова.

— О, нет, ваша светлость, — усмехнулся герцог, — это не так. Придворных, которые были рядом с ее величеством, во дворце осталось не так много. Кто-то отправлен в отставку и находится далеко от Лимы, кто-то перешел в мир иной. Из первых вельмож, которые сохранили или улучшили свои посты, пожалуй, остались только я да граф Эрсан. Что же касается слуг, то никто из них не посмеет сказать правду. Но даже если кто-то и попытается нам возразить, то что будут значить слова какой-нибудь камеристки против моего слова и слова Эрсана?

Я хмыкнула. Он еще не знал, что граф в этом деле ему не помощник.

— Но как вы объясните, что король скрывал беременность своей супруги ото всех? Разве он не должен был бы радоваться появлению долгожданного сына?

Герцог лукаво улыбнулся:

— О, сударыня, в то время по Лиме ходили слухи, что его величество был намерен развестись со своей женой. Правда, это приписывали тому, что у них не было детей. Но предположим, что причина была другой — король влюбился в принцессу Нурландии и был намерен жениться на той любой ценой. Алессандра же только мешала ему. Он не решился убить ее, когда она была беременна — ведь это означало бы, что он поднял руку на собственного ребенка. Но как только она разрешилась от бремени, он избавился от нее. Мальчика же спрятал в одном из королевских замков на границе. В таком случае сохранить всё в тайне было в его интересах.

Он делал из Этьена чудовище. И делал это с улыбкой на устах, явно наслаждаясь ситуацией. Возможно, для него это была своеобразная месть за разбитые надежды Энрики.

— Как известно, брак с принцессой не состоялся. Мы можем объяснить это тем, что король Нурландии узнал об участии его величества в убийстве его первой супруги и не захотел, чтобы его дочь когда-нибудь постигла та же участь.

— Этому никто не поверит, ваша светлость! — я была в этом убеждена.

Но он покачал головой:

— Вы плохо знаете людей, сударыня. Они готовы поверить всему, что идет на пользу их интересам. Линарийцы понимают, что страна находится в тупике, и будут признательны любому, кто подскажет им из него выход. Нам нужно будет только найти мальчика лет семи, обладающего некоторыми магическими способностями, и народ охотно признает его наследным принцем.

Что-то в его голосе подсказало мне, что такого мальчика он уже нашел.

— Ни за что не поверю, ваша светлость, что вы готовы пойти на это исключительно ради благородной идеи спасения Линарии. Признайтесь, в чём ваш собственный интерес.

Он рассмеялся:

— Маркиза так и сказала мне, что вы не удовольствуетесь полуправдой. Ну, что же, извольте — да, мальчик, которого я намерен выдать за принца — мой внук. Надеюсь, вас не шокирует моя корысть? И предвосхищая ваши вопросы, сразу скажу — он вырос вдали от Линарии, ибо моя старшая дочь вышла замуж за иностранца против воли семьи, и всё это время мы не общались. Возможно, вы посчитаете это ужасным, но я полагаю, что в нынешних условиях это — вполне приемлемый вариант. Моя прапрапрабабка была дочерью одного из линарийских королей, так что в наших с внуком жилах есть кровь Эллинаров. Так почему бы нам этим не воспользоваться? Никто из настоящих линарийцев не хочет, чтобы страна стала провинцией Сигезии или Нурладнии, так почему бы им не поддержать того, кто будет назван законным сыном Этьена Третьего?

Несмотря на всю абсурдность этой затеи, я понимала, что она может сработать — в отчаянии люди способных ухватиться даже за соломинку. Я только не понимала, чего же герцог хочет от меня? И спросила его об этом.

— Мы хотим предложить вам сделку, ваша светлость, — ответил он. — Для того, чтобы провернуть всё то, о чём я вам только что рассказал, нам нужны деньги, и немалые. К сожалению, вынужден признать, что я не так богат, как обо мне думают. Мои поместья приносят весьма скромный доход. А вы же понимаете — не все захотят поддержат нас бескорыстно — чье-то содействие нам придется купить. К тому же, нам нужно будет склонить на свою сторону народ. А проще всего это сделать, устроив в каждом городе пиршество по случаю обретения наследного принца. За кружку пойла и кусок хлеба простолюдины готовы будут носить его высочество на руках.

Он всё продумал, этот старый пройдоха. Реализации его планов мешал только один человек — Этьен.

— Чтобы вы поняли, сударыня, насколько серьезны наши намерения, могу сказать, что мы уже начали рассказывать эту историю тем, на чье молчание мы можем положиться. Конечно, им совершенно ни к чему знать всю правду. И могу вас заверить, что все, кому мы рассказывали о сыне королевы Алессандры, встречали эту новость с подлинным восторгом.

— В числе наших сторонников многие храбрые военачальники, за которыми пойдет армия — в том числе и герцог де Жервез, — подала, наконец, голос и Делфина. — Это — благородные люди, которые возмущены тем, что король когда-то предал своих супругу и сына, и поддерживают нас в наших устремлениях. Источник явно обозначил свое отношение к его величеству, а значит, Линария нуждается в новом короле.

Она весьма кстати вспомнила про источник, и я спросила:

— Но однажды магия может вернуться в королевский сад. Вы не боитесь, что источник не признает вашего внука?

Герцог согласился с самым серьезным видом:

— Да, есть такое вероятие. Но, быть может, как и в предыдущий раз, магия не вернется в источник в несколько ближайших столетий, а за это время много воды утечет. Надеюсь, я сумел вас заинтриговать, ваша светлость? Мы понимаем, что интересы Линарии для вас — пустой звук. Но, быть может, вы согласитесь поддержать нас финансово, если после того, как мой внук взойдет на престол, будете щедро вознаграждены за это? Я знаю, что в Антарии вы владеете весьма доходными изумрудными рудниками. Что вы скажете на то, если я пообещаю передать вам в собственность алмазные рудники, что принадлежат сейчас его величеству? Даю вам в этом слово дворянина. Конечно, сделать это сразу будет невозможно — но для начала я передам вам право на их разработку.